Александр Левенбук: «Я всем желаю МИРА – во всех его проявлениях!»

Левенбук и Лившиц – два еврея

(До чего дошли мы, ну и ну!),

Голосов в эфире не жалея,

Русскому учили всю страну!

Наш сайт называется «Шалом», и я подумал, что будет очень символичным, если на нём появится интервью с художественным руководителем московского еврейского театра «Шалом» – народным артистом России Александром Левенбуком, с которым я уже давно мечтал побеседовать.

—  Когда я готовился к этому разговору, то с удивлением узнал, что Вас на самом деле зовут не Александр Семёнович, а Альберт Симхович. По поводу отчества всё понятно – в советское время оно было нежелательным, но почему Вы из Альберта превратились в Александра?

— Это был эстрадный вариант, поскольку моего партнёра по сцене Ливщица звали Александр, то  мы решили, чтобы у нас были одинаковые имена, тем более, что у нас был своеобразный дуэт, имевший много одинакового.
- Но позже, уже в эпоху «Радионяни», чтобы не было путаницы, Вас называли Аликом, а его – Сашей. Мы о ней поговорим немного позже, а пока, пожалуйста, немного расскажите о Ваших родителях…

— Я родился в нормальной еврейской семье: мама – доктор (акушер-гинеколог), папа – педагог, методист. Они оба родом из Украины, родители папы, когда ему было 11 лет, погибли во время погрома, но отец очень здорово считал в уме, поэтому заработал на дом себе и своей сестре, а когда вырос, то уже в Москве познакомился с моей мамой, на которой женился. Когда я родился, то мы жили в районе «Покровки» –  в Сверчковом переулке, вот и вся история!

-  И Вы решили стать медиком из-за мамы, чтобы продолжить династию?
— У меня ещё и сестра – врач, сейчас она – почетный член президиума всемирной организации здравоохранения. Ей много лет, но она – крупнейший специалист в области контроля вакцин и сывороток, много лет являлась главным контролёром в СССР, потом примерно та такой же должности была в США, где сейчас живёт.
- Ваша учёба в медицинском институте как раз пришлась на самый разгар «борьбы с космополитизмом», а пресловутое «дело врачей» вообще проходило у Вас на глазах. Как это всё происходило, учитывая тот факт, что примерно 40% студентов были евреями?

— Да, тогда врачей-евреев называли «убийцами в белых халатах», и почти все они были из Первого медицинского института, где я учился – Виноградов, Коган и многие другие врачи, но надо сказать, что, к чести этого института, там практически не раздавалось слов осуждения, а в худшем случае – молчание, потому что выступать против этого было бессмысленно. Но в правительственные обвинения против них в институте никто не поверил, и когда это дело, слава Богу, «развалилось», то недавно арестованные преподаватели буквально в этот или  на следующий день вернулись в медицинский институт, словно ничего и не произошло.
-   Вы сегодня уже упомянули Александра Лившица и ваш дуэт. Его  исполнительскую манеру отличали высокая культура речи и виртуозное владение техникой синхронного чтения. Как Вы придумали, говоря современным молодёжным языком, эту «фишку»?

—  Вы знаете, мы не были «первооткрывателями» этого жанра, до нас уже существовал дуэт артистов – Эфрос и Ярославцев, которые виртуозно владели формой, а мы это делали, но немножко по-другому и пытались заниматься тем, что условно, но называлось сатирой, хотя по тем временам это было нереально, однако что-то похожее на сатиру мы с Лившицем делали! А сама форма быстрого чтения производила некоторый эффект и впечатление, хотя для нас это было не очень сложным: мы могли разойтись в разные углы сцены и одновременно начать говорить. Тут были свои секреты, но небольшие.

-  Сейчас мы плавно подошли к «Радионяне». Я Вам признаюсь, что это была одна из моих любимых передач, которую я всегда с удовольствием ждал и слушал, а потом появились пластинки с уроками «Радионяни» и цикл «Поёт Радионяня», я их собирал по номерам. Кто стоял у истоков этого уникального и культового радиопроекта?

— Дело было так: однажды нас с Лившицем позвали на радио как конферансье вести детский концерт. Мы не имели такого опыта, и Николай Владимирович Литвинов, честно говоря, с нами мучился: почти каждую фразу приходилось переписывать. Нам как-то стало неловко, и мы ему подарили нашу большую грампластинку. Литвинов её поставил где-то дома на виду, и когда речь зашла о новой развлекательной детской передаче, он посмотрел на эту пластинку, вспомнил нас и пригласил! Мы позвали Эдуарда Успенского и начали с ним придумывать эту передачу. После первых выпусков с нами в качестве автора стал сотрудничать Аркадий Хайт, который проработал фактически до конца «Радионяни» – около 30 лет! Большинство «уроков» и интермедий написано именно им. Недавно назло всем «пиратам», которые зарабатывали на «Радионяне» миллионы, я собрал все «уроки грамматики». Мы выпустили «34 урока грамматики  Радионяни» (у пиратов было всего 11 уроков) и книжку, она сейчас продаётся, и её вместе с дисками достаточно активно покупают. Сейчас мы собрали ещё одну подборку – примерно 40 уроков: это – правила хорошего тона, биология, домоводство, старые записи нужно отреставрировать, а книжка уже находится в наборе и вот-вот должна выйти. Недавно повторили один эксперимент, который уже раньше проводили в Молдавии и во Франции по пластинкам «Радионяни», и он показал, что обучение по записям «Радионяни» в несколько раз эффективнее обычных школьных занятий. Я думаю, что это – действительно правда. Я и сам кое-чему научился, пока мы вели «Радионяню»: пол-литра пишется через чёрточку, а полбутылки – слитно и т. д.

- А я до сих пор помню наизусть один из уроков «Радионяни», который был посвящён тому, как правильно говорить по телефону: нужно обязательно поздороваться с тем, кто взял трубку. Скажите, если передача имела такой бешеный успех, то почему она в конечном итоге закрылась?

— «Радионяню» никто не закрывал, наоборот – всеми силами старались продлить её жизнь, но, во-первых¸ уехал Хайт (в 1999 году Аркадий Хайт выехал в Германию, где скончался в 2000 году. Прим. автора), который говорил об этой ситуации «Скребём по дну!», потому что всем есть предел, даже хорошему! Во-вторых, некоторые авторы  тоже  нам писали, но у них это, честно говоря, не очень получалось!
-   В 80-е годы Вы начали работать на эстраде как режиссер в сотрудничестве с писателем Аркадием Хайтом – («Доброе слово и кошке приятно» для Евгения Петросяна и «Нет ли лишнего билетика?» для Владимира Винокура.)

— Мы с ним делали программу для Биробиджанского еврейского театра, и два первых спектакля для театра «Шалом», а также ставили пьесу для театра Сергея Образцова и ещё детский спектакль, который идёт до сих пор, – «Кот Леопольд». Мы с Хайтом многое успели сделать, и я всегда говорил, что наши дозы в соавторстве были неравными: конечно, Хайт был Хайтом, и основная роль отводилась ему, но я сидел рядом и укреплял в нём уверенность в том, что он это может написать!
-  Но Вы мне так и не ответили, почему решили стать режиссёром….
—  Всё началось как раз с Петросяна и Винокура – эстрады, потом перешло на один еврейский театр, затем – на другой. Моя жена – балетная по профессии и раньше никогда не ставила ни танцы, ни спектакли, а сейчас она их ставит, и по-моему, здорово. Наш спектакль «Мадам Роза» в «Комсомольской правде» был назван гениальным (в постановке  моей жена). Вообще она поставила около 150 (!) танцев!

- В конце 80-х годов в Москве было два еврейских театра – камерный музыкальный под руководством Шерлинга и «Шалом». У некоторых людей до сих пор в голове путаница по этому поводу. Внесите, пожалуйста, ясность в этот вопрос…

— Рассказываю предысторию: первым был театр Шерлинга – Биробиджанский еврейский театр, который базировался в Москве, а «Шалом» возник позже. Потом Юрия Шерлинга сменил Михаил Глуз, затем были и другие художественные руководители, после чего этот театр прекратил своё существование. Тот театр – еврейский камерный и музыкальный – работал мало: по сегодняшним меркам они в год играли столько спектаклей, сколько мы сейчас играем каждый месяц  – 26 спектаклей! Это – только в Москве, а ещё у театра есть гастроли по стране и за рубежом! Наш театр немного другой, у нас большой репертуар – 14 названий, поэтому у нас иные задачи. Мы, наверное, единственный еврейский театр в мире, который существует в условиях рыночной экономики: мы не живём на деньги еврейских организаций, как обычные еврейские театры, а находимся в общем театральном потоке большого города, к тому же – на окраине, в самом бедном районе Москвы!

-  В этом году театру «Шалом» исполняется 25 лет. Как будете отмечать этот юбилей?

— 8-го апреля в Театре Эстрады пройдёт большой концерт, посвящённый двадцатипятилетию театра «Шалом». Нас будут поздравлять: Иосиф Кобзон, может быть, Алла Пугачёва (это ещё под вопросом), Тамара Гвердцители, Михаил Жванецкий, Валентин Гафт, Клара Новикова, Леонид Каневский, Александр Ширвиндт и Михаил Держвин, Лидия Козлова, телевизионные группы – «6 кадров», «Кривое зеркало», Александр Журбин, Левон Оганезов, группа юмористов – Аркадий Арканов, Аркадий Инин, Ефим Смолин, Анатолий Трушкин, Лев Новожёнов, Лион Измайлов, Алла Йошпе и Стахан Рахимов, певец и композитор Игорь Демарин, который сейчас написал для нас мюзикл «Адам и Ева». Будет много друзей, а мы будем показывать наши номера. Вот такой будет вечер!

-  Планируются ли в ближайшее время гастроли по Германии?

— Нет, мы бы с удовольствием приехали, если нам поступят реальные предложения! Мы дружим с Мишей Фридманом, но это не переросло в деловые отношения…
-  У Вас – интернациональная семья (жена латышка – Визма Витолс). На эту тему есть старый анекдот: отец -  рикша, жена – гейша, а сын – Мойша. Я знаю, что у прибалтов  менталитет отличается от нашего. Вы это как-то ощущаете?
— Моя жена работает в еврейском театре и иногда чувствует больше, чем настоящие евреи, Визма поймала суть и делает глубинные еврейские вещи, мы очень довольны её работой.  У нас в театре вообще интернационал, потому что для 26-ти спектаклей столько евреев нет в Москве! У нас в фойе  висит очень интересное фото: в центре – я, а по бокам – по пять корейских девушек и подпись – «Зрители еврейского театра» (Смеётся)
- Если сравнить сегодняшнее время с началом 90-хх, когда был всплеск антисемитских настроений, появилось одиозно-черносотенное общество «Память». Сейчас, по сравнению с тем временем, всё успокоилось или ещё раздаются отголоски бытового антисемитизма?

—  Мы находимся в счастливом положении – внутри еврейского театра, поэтому мы в общем этого не чувствуем. Другое дело, что такое явление само по себе не проходит: оно существовало веками, и слово погром до сих пор пишется на всех языках «POGROM», и в одно мгновение исчезнуть не может! Если сегодня в стране – огромное количество сторонников Сталина, а он был антисемитом, и этого даже не скрывал, то не может произойти чудес, хотя, конечно, сдвиги огромные! Как мы с Хайтом говорили: «Уже давно все антисемиты поняли, что евреи уезжает из страны, а продукты дешевле не становятся!».

- Вы наверняка знаете присказку: «Если в кране нет воды, значит выпили жиды». Я её слегка модифицировал: «Если в кране есть вода, кто же не причём тогда?». В заключение нашего разговора, что бы Вы пожелали себе и всем нам?

—  Я думаю, что в слове «Шалом» заложено само название, это – МИР в мире, МИР между народами, МИР в семье, МИР в отношениях с людьми: на улице,  в автобусе, в трамвае и в метро. МИР – благотворен, и я  очень рад, что сейчас восстанавливаются отношения с Грузией, ведь там – столько друзей и наработанных связей, а прерывание таких связей – этой такой вред всем, поэтому я всем желаю МИРА – во всех его проявлениях. Вот, чего я желаю всем тем, кто сейчас читает эти строчки!

-  Большое Вам спасибо за эту интересую беседу!

—  И Вам, Евгений, тоже спасибо!

Беседовал Евгений Кудряц, специально для портала www. shalom-europe.eu