Лена Ленина: «КОВАРНЫЕ ПРОДЮСЕРЫ ВЫВЕСИЛИ В КАЖДОЙ ДУШЕВОЙ ПО КАМЕРЕ!»

(Эксклюзивное интервью)

Лена Ленина – известная светская львица, модель, телеведущая, певица, модная писательница (в её послужном списке более 20 книг, написанных  по-русски и по-французски) и участница многих телевизионных ток-шоу, куда Елену приглашают в качестве эксперта. Сегодня она делится с нашими читателями впечатлениями об участии во французском риалити-шоу и рассказывает о начале своей писательской деятельности.

—   Елена, Вы участвовали в реалити-шоу „Nice people“ на первом французском канале TF1 (аналог шоу «За Стеклом»). Расскажите, пожалуйста, об этом телепроекте.

-          На первом французском канале несколько лет назад очень популярной была передача о жизни иностранных звезд под названием «Эксклюзив», производимая теперь, всемирно известной, благодаря различным реалити-шоу, типа «Фабрика звезд», компанией «Endemol». Одному моему знакомому пресс-секретарю, познакомившемуся со мной в разгар съемок моих «Парижских откровений», показалось патриотичным сделать сюжет о московской телеведущей, прославляющей французских звезд в России, да и еще бегло говорящей по-французски. У него были знакомые в «Андэмоле», и на съемки в Москву мы вылетели в составе: видеооператор, звукорежиссер, пресс-секретарь, взявшийся руководить процессом и Ваш покорный слуга, то есть служанка. Съемки прошли успешно, за исключением нелегального проникновения иностранцев на сверхсекретную территорию съемочных студий Останкино, где проходили записи моих дикторских текстов. Мимо вооруженных автоматами охранников телецентра мои французские товарищи проходили набрав в рот воды и кивая, вместо приветствий, церберам, проверявшим одолженными у приятелей-соотечественников пропуска. Спустя несколько месяцев после эфира этого сюжета, компания «Endemol» задумала снимать новое реалити-шоу с участием представителей всех европейских стран – один француз, один англичанин, один немец и так далее до двенадцати. Когда встал вопрос о бывших соцстранах, кто-то вспомнил, что «недавно у нас в эфире была одна русская». «Одну русскую», то есть, меня, вызвали на кастинг. В результате кастинга продюсеры отобрали 12 человек из 4000 претендентов из разных стран, шесть девушек и шесть юношей. Как мне потом говорили, я была настолько колоритным персонажем, что, несмотря на легкую историческую и политическую неточность, Россию решили включить в состав Европы под географическим предлогом. Конечно, я могла бы потом заявить, что президент России должен мне как минимум один самолет в знак благодарности. Но, при здравом рассуждении, я решила самолетом не ограничиваться. Пусть он мне только попадется по пути, попрошу чего-нибудь большего, хотя подводная лодка мне не нужна. Концепция программы предусматривала культурный, философский и лингвистический обмен между представителями разных европейских стран. Он и случился, правда, чаще участники обменивались алкоголем, одурманивающими препаратами, глупыми шутками и способами бороться с сексуальным воздержанием. Программу назвали «Nice people» потому, что, с одной стороны, участники проживали «жителями» красивой виллы в городе Ницца, что по-французски пишется как «Nice», а, с другой стороны, потому что главный критерий отбора кандидатов была их «милость» (от англ. «nice»), обаятельность и очарование, не считая, конечно, обязательного знания французского языка. Главными особенностями проживания, помимо отсутствия связи с внешним миром, из-за чего у нас даже отобрали мобильные телефоны и карандаши, стали мощнейший яркий свет – для удобства круглосуточной работы 54-х телекамер, а также необходимость спать вдвенадцатиром в одной спальне и мыть посуду на это же количество человек. И если к яркому освещению, которое отключалось лишь тогда, когда последний из участников удосуживался улечься, то есть часам эдак к 6-ти утра, можно было привыкнуть, то совместное приготовление пищи вскрыло непримиримую разницу в представлениях о гигиене и правильности питания. Бельгийский участник, манекенщик с повадками актера из «Брюса-Всемогущего», как-то, при приготовлении салата для всех, уронил кусок помидора прямо на пол, а потом, «ничтоже сумняшеся», закинул его обратно в салатницу. Я, прошедшая период материнской стерилизации всего мира в первые три года жизни моего сыночка, потом вежливо отказалась от салата под предлогом, что у меня аллергия на помидоры. Но количество моих «аллергий» скоропалительно росло. Спустя неделю, после еженощных оргий с битьем бокалов и сталкиванием перепивших товарищей в одежде прямо в бассейн, вода в последнем приобрела странноватый запах и мне пришлось выдумать еще одну фобию, на этот раз воды, чтобы уклоняться от нелестных предложений искупаться и дать мужской части «милых жителей» поглазеть на мое бикини. Апогеем антисанитарии стал подарок от продюсеров на первом прайм-тайме – живой очаровательный розовый поросеночек. Но розовым он был только первые несколько часов. Очень быстро он посерел и даже побурел, а я с ужасом поняла, почему некоторых нечистоплотных детей называют поросятами, особенно, когда увидела это очаровательное создание всеми копытцами и мордочкой прямо в тарелке с едой, наступающего передними конечностями на пищу, и справляющего нужду двух типов, туда же, из-под задних. Одна итальянская громкоголосая девица, по иронии судьба звавшаяся «Сиреной», положила потом эту тарелку в общую мойку, предлагая, видимо, воспользоваться ею впоследствии, что надолго внушило мне отвращение к общежитию. Свойственное всем русским женщинам стремление к красоте и элегантности вызвало массу ироничных смешков, когда я , в первый вечер, облачилась перед сном в розовую шелковую кружевную сорочку, в такой же шелковый розовый пеньюар и, в завершение ансамбля, розовые атласные туфельки с розовыми помпончиками из перышек. Немка Катрин на это покрутила пальцем у виска. Еще одной трудностью явилось принятие душа. Дело в том, что коварные продюсеры вывесили в каждой из двух душевых кабин по камере и развлекали зрителей кадрами обнаженных участников. Пришлось мне учиться принимать душ в купальнике. Главное, было успеть сделать это пораньше, а то последним не доставалось горячей воды. Кто, как говорится, пораньше встает....

-          Ваша первая автобиографическая книга «Cours, cours, camarade» вышла во французском издательстве Michel Lafon в 2004 году. Что послужило толчком для ее написания?

-          Количество обложек журналов росло, вместе с ним росла и фантазия журналистов. На одной из обложек многомиллионного французского«Теле7Дней» мою крайне неприличную, на взгляд женщин, и, наверное, крайне эротичную, на мужской взгляд, фотографию сопровождала интригующая надпись: «Елена – деловая женщина, авантюристка или агент КГБ?». Видимо, считая, что вопрос поставлен недостаточно широко на его миллионных тиражах, издатель еще и напечатал тонны плакатов всех размеров и увесил ими станции метро, журнальные киоски и свободные столбы. Французский банк отказал мне в открытии счета. А мой адвокат потирал руки в предвкушении громкого процесса. Я вырвала его из этих сладких грез и потащила в редакцию. На мой риторический вопрос, переводящийся с французского на интеллигентный примерно так: «Какого черта?», главный редактор ответил: «Ладно, не кипятись, я догадываюсь, что ты – не агент, но зато так лучше продается!» Пришлось выставить ему круглый счет во имя вечного закона о необходимости делиться, раз так хорошо продается, и во избежание финансовых издержек судебного разбирательства, чтобы не потерять то, что так хорошо заработалось. Но газеты и журналы читают не только руководители банков и адвокаты, но, как оказалось, и книжные издатели. Один из самых известных среди них, Мишель Лафон, человек с большим носом, который мог быть принят за него только на основании теории: «нос – это все, что нужно лицу», нашел меня через многочисленных менеджеров Первого Французского канала, транслировавшего «Найс Пипл» и сделал лестное предложение – получить денег за удовольствие рассказать о себе правду и растиражировать этот рассказ на все франкоязычное население Европы и Северной Африки. Будь я крашенной блондинкой, я бы возмутилась тому, что мне, в моем столь нежном возрасте, предлагают написать автобиографию. Я же была польщена. Для пущей убедительности он использовал такие обороты, словно бы он приглашал меня нырнуть в самую глубокую и быструю на свете денежную реку и предлагал поплескаться в ней в мое удовольствие. Если бы несчастный издатель знал, что я готова о себе писать даже бесплатно, что свойственно не только нарциссическим представителям шоу-бизнеса, но и , вообще, каждой «букашке», он мог бы много сэкономить. Но он этого не знал, и я получила сногсшибательный аванс за историю своей жизни еще до того, как начала писать и даже, по большому счету, жить. Я достаточно сносно говорю по-французски с детского сада. Достаточно для того, чтобы отбиваться на французских ток-шоу от коварных журналистов. Но в своем письменном французском я не была так уверена, поэтому, подстраховавшись, издатель предложил мне журналистку журнала «Пари Матч» для перевода моего неидеального французского на французский литературный. Я, правда, заранее его предупредила о том, что не терплю «литературных негров» как класс и не допущу вмешательств инородных перьев в содержание, а любые правки возможны лишь по форме перевода. На том и сошлись. Результат, по очень емкому и нецензурно-восхищенному выражению издателя, превзошел даже его ожидания. Вышедшую через шесть месяцев с момента подписания договора пухлую в триста страниц книгу расхватывали, как горячие пирожки даже в супермаркетах. Новоиспеченную писательницу приглашали наперебой в телепрограммы поупражняться в зубоскальстве, а пресса признала, что литературной братии придется потесниться и еще что-то о моем бюсте и цвете волос. Спустя два года в престижнейшем литературном издательстве «Grasset» вышла моя книга о российских крупных предпринимателях «Russes comme Cresus», и, еще через год, книга о легком превосходстве в привлекательности русских женщин над французскими «Seduire a la russe», выпущенная издательством «Rocher». Телевизионный сюжет о первой книге русско-французской писательницы достиг глаз и ушей редактора одного из крупных российских издательств, которому один его друг и так прожужжал вышеупомянутые уши. Хотя жужжание это началось с видеоклипа на песню Владимира Кузьмина «Небеса». Увидев однажды в телевизионном эфире этот самый клип, вышеупомянутый друг литературного редактора с выше обозначенными ушами, который мне потом эту историю, ужасно веселясь, рассказывал, крайне перевозбудился: «Кто эта девушка в клипе?». Для того, чтобы выяснить это, другу пришлось проделать длинный путь – найти директора Кузьмина под предлогом пожелания издательства выпустить книгу о Владимире Кузьмине, пообщаться с самим Кузьминым, якобы о книге, а затем непринужденно спросить, кто снимался в клипе «Небеса». Как только эта информация была получена лаконичным «Лена Ленина из Парижа», почему-то сразу интерес издательства к книге Кузьмина резко спал, а потом и вовсе сошел на нет. Книга так и не родилась. Но и саму Лену, то есть меня, найти так и не удалось. А тут вдруг репортаж на телевидении о том, что эта Ленина книжки пишет. С трудом нашли ее контакты у зло попыхивающих коллег с ТВЦ и, наконец-то, мы познакомились. А спустя пару дней ожесточенных баталий за авансы и роялти, родилась моя первая книга на русском языке под названием «Perfection. Страсть к совершенству», оказавшаяся по объему продаж бестселлером за несколько месяцев, затем, спустя год, вышла, сразу же ставшая бестселлером, книга «Multimillonaires», потом супер-книга о Французской Рублевке «EliteFrance», а также продержавшаяся несколько недель подряд на первом месте в национальном хит-параде «Книжного обозрения» книга о том, как завоевать любого мужчину под названием «Sexual», которая, справедливости ради и скромности вопреки, тоже бестселлер. И так понеслось: раз в полгода по новой книге!

Беседовал Евгений Кудряц

"Svet/lana" , декабрь 2012 года

Обожка журнала