Это опция возвращает прежний вид Главной страницы Евгений Кудряц: Интервью со знаменитыми людьми , разворачивая свернутые и закрытые рубрики и блоки.

Восстановить Евгений Кудряц: Интервью со знаменитыми людьми Главную.

ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ: «КАСЬЯНОВ ИМЕЕТ СЛИШКОМ СЫТЫЙ ВИД ДЛЯ ОППОЗИЦИОНЕРА»

Поэт-правдоруб Игорь Иртеньев не нуждается в специальном представлении. Как и многие юмористы, он мрачен и неразговорчив, что не мешает ему почти одновременно печатать новый текст на компьютере, тут же пересылать его по Интернету в редакцию газеты «Газета», где он служит, и диктовать по телефону комментарий для радиопрограммы «Плавленый сырок». Каким-то чудом мне удалось найти небольшой просвет, чтобы побеседовать с Игорем на острые и животрепещущие темы сегодняшнего бытия.

— Игорь, Ваше оппозиционное отношение к власти известно. Это касается власти вообще или распространяется на конкретных лиц?

Игорь Иртеньев— К нормальной власти у меня, наверно, было бы более лояльное отношение, потому что власть как некий стержень всех государственных институций просто необходима, поскольку я — не анархист и самой необходимости власти не отрицаю. А к отдельным «фигурантам» на протяжении многих лет я отношусь более чем негативно.

— Отношение к Владимиру Путину у Вас сразу было однозначным, или оно претерпело метаморфозы?

— Я совершенно не собираюсь «надувать щеки» и выглядеть этаким пророком, но я с первого же дня каким-то образом — не умом и интеллектом, а интуицией — что-то прочувствовал, так как с первого взгляда на этого молодого человека мне сразу все стало ясно и никаких иллюзий у меня не было.

— Как вы относитесь к так называемой операции «Преемник», когда Путин всех запутал, предлагая народу сразу две кандидатуры?

— Мне, честно говоря, надоело в этом разбираться, потому что быть зрителем бесконечного сериала «1117 мгновений весны», когда происходят многочисленные хитросплетения и борьба одних спецслужб с другими по операции «Прикрытие», просто не хочется. Это вызывает у меня головную боль, я к настоящему «шоу» потерял интерес, и мне абсолютно безразлично, чем данная история закончится.

- Что Вы думаете по поводу Дмитрия Медведева?*

— Дмитрий Медведев производит на меня иное впечатление. Во всяком случае, при виде его у меня не бегут по спине мурашки, как от Сергея Иванова или нашего нынешнего президента. Чисто физиономически он не похож на людоеда. Больше о нем ничего, к сожалению, сказать не могу. Что он сможет предпринять в ближайшее время, я не знаю, так как Медведев, вступая в должность президента, связан целым рядом достаточно жестких обязательств перед Путиным. Если же будет проводиться самостоятельная политика без опоры на спецслужбы, то ему придется опираться на гражданское общество, которого в стране нет.

— А вы не разделяете такое мнение, что Медведев станет только номинальной фигурой, а править по-прежнему будет Путин?

— У нас за последнее столетие, а то и больше, никогда не было регента при правителе. Я вообще не знаю, как все это впишется в текущую реальность, захочет ли Медведев быть полной пешкой или играть самостоятельную партию. Ситуация, на самом деле, беспрецедентная, и мне очень трудно понять, в какую сторону она вывернет. Время, в общем, покажет...

— Настоящей, а не марионеточной, оппозиции в России, по сути, нет, либо она ушла глубоко в подполье. Как вы относитесь к таким фигурам как, например, Касьянов или Каспаров?

— Касьянова я считаю человеком «системы», поэтому не являюсь его сторонником. Он имеет слишком сытый и благополучный вид для оппозиционера. Что касается Каспарова, то он вполне радикально настроенный человек, искренне высказывающий свои намерения, но, как мне представляется, либерализм, к сожалению, не тот товар, который в сегодняшней России пользуется спросом. И все мои попытки об этом писать и периодически осмысливать — это не борьба за народное счастье, а отстаивание собственных интересов. Но эти настроения разделяют примерно 3–4% нашего населения, куда вхожу и я, что в абсолютных цифрах равняется населению небольшой европейской страны, поэтому я являюсь выразителем идей этой небольшой прослойки нашего общества.

— А так называемая официальная оппозиция в лице того же Геннадия Зюганова удобна власти?

— Зюганов удобен власти до определенной степени, пока он не набирает много голосов, вернее, ему просто не дают этого делать. Однако будущего у этой партии нет, так как молодых коммунистов в рядах КПРФ я не наблюдаю.

— Что происходят в молодежных движениях другого направления?

— А их на сегодняшний день вообще нет!

— ???

— Движение «Наши» распущено, а их бывшему лидеру В. Якименко найдена приличная должностишка (он возглавил Госкомитет по делам молодежи Прим. автора). То же самое произошло и с «Молодой гвардией», которую возглавлял Иван Демидов, ставший теперь одним из идеологов «Единой России».

— Почему так произошло?

— Я думаю, что «наверху» решили, что пока эти ребята не нужны, но в любое время их могут снова собрать. Они себя слишком вызывающе вели, например, во время так называемых эстонских событий.

— Радиостанция «Эхо Москвы», где вы работаете, является своеобразным «оазисом» свободы в России. Как вы думаете, почему власть это терпит?

— Многие задают этот вопрос, но я думаю, что у власти есть собственные соображения по данному поводу. Ей, например, нужно предъявлять на Западе некие свидетельства демократии и отличия России от Северной Кореи.

— Существуют ли у руководства «Эха» как-либо внутренние ограничения?

— Цензуры как таковой на радиостанции не существует, потому что там высказываются самые разные, причем абсолютно радикально противоположные точки зрения — от близкого к фашистам крайнего националиста Проханова до того же Каспарова. И если в этих текстах нет призывов к насильственному свержению власти, а этого там нет, как у одного, так и другого лагеря, то все остальное идет в эфир, в том числе можно как угодно возносить или «поливать» Путина. Единственный раз на моей памяти (накануне выборов в Государственную думу) в текст вмешался главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов. Чтобы не нарушить «Закон о выборах», запрещающий прямую агитацию в день голосания, мы с Витей Шендеровичем были вынуждены подкорректировать наши тексты. Еще раз хочу подчеркнуть, что «Эхо Москвы» — абсолютно бесцензурная радиостанция, в чем большая заслуга хитрейшего и умнейшего Алексея Венедиктова.

— Теперь несколько слов о вашем друге и коллеге Викторе Шендеровиче. Как вы считаете, что изменилось в связи с его переходом из телепространства в радиоэфир?

— После того как нас выгнали со всех телеканалов, процент нашей аудитории значительно снизился, так как радиослушателей намного меньше, чем телезрителей, примерно, в десятки раз.

— На сегодняшний день в России нет ни одной телекомпании, которая может себе позволить такую роскошь в лице Шендеровича и вас?

— Есть, конечно, региональные каналы, например, томское телевидение, которое в свое время поддерживал Ходорковский или красноярское, но по масштабам вещания это несравнимо с другими телеканалами. Однако какие-то «просветы» есть, например, Марианна Максимовская на «Рен-ТВ», но это все капля в море...

— У вас не было мысли выпускать передачи на видеокассетах или компакт-дисках?

— Я думаю, что постепенно вся жизнь перемещается в Интернет. Там ограничений намного меньше, и все цивилизованные люди «сидят» в Интернете, где очень большая аудитория, растущая в геометрической прогрессии, поэтому число телезрителей падает. Кто, например, сегодня смотрит 1-й канал? В основном — пенсионеры, так как любой «продвинутый» человек получает всю необходимую информацию из «сети» в течение нескольких секунд...

— Очень хорошо, что вы коснулись телевизионной темы. У меня иногда складывается такое ощущение, что власть осознанно отупляет народ.

— Я не до конца разделяю эту точку зрения, хотя телевидение, само по себе, вещь достаточно глупая. Оно рассчитано на обывателя, никаких просветительских функций, за исключением отдельных специализированных каналов и специальных программ, не несет, а телевизионщикам нужно, чтобы реклама шампуней и средств для очистки раковин попадало в праймтайм, для этого следует показывать многочисленные сериалы для оболванивания телезрителя и преследовать вполне коммерческие интересы.

— И поэтому серьезные передачи, которые требуют подключения определенных мыслительных процессов, не нужны?

— В очень небольших количествах такие программы есть, например, «Закрытый показ» Александра Гордона. Но эта передача показывается поближе к ночи и предназначена для тех единиц, которые это смотрят, и я думаю, что данный проект — недолгий.

— Что вы думаете о телеканале «Культура»?

 — Это, пожалуй, единственный канал, который можно смотреть практически весь. Чем это объясняется — не знаю, он аполитичен, там нет политических передач, хотя наверняка существует цензура, но по качеству и художественной мысли он номер один.

— Стало модным критиковать телевизионные юмористические программы. «Аншлаг» давно в народе метко окрестили «Фабрикой Региновых изделий». То же самое касается и «Кривого зеркала» Евгения Петросяна, ничего, кроме кривой усмешки не вызывающего.

— Бороться с этим не только не нужно, а и бесполезно. И когда бывший министр обороны РФ Сергей Иванов начинает что-то бухтеть по поводу передачи «Аншлаг», то мне кажется, что это — не его дело. Он должен думать, чтобы солдаты в армии не вешались. Вообще нельзя директивным порядком заставить народ смеяться над тем, что считает нужным начальство. Сегодня юмор абсолютно жлобский, но таковы запросы общества.

— А вам не кажется, что раньше, когда была цензура, юмор был намного острее, так как люди искали подтекст, например, в текстах Михаила Жванецкого? Сейчас же, когда ограничения сняты, нет того шарма.

— Шарма действительно нет. Практически политической сатиры сегодня, за исключением Шендеровича, который мужественно, бесстрашно и безнадёжно занимается этим направлением, не существует. Жванецкий рассуждает о жизни и о личности. Настоящий юмор из общения не исчезает, и носителем его являются непрофессионалы, а просто население. Русский юмор — замечательный, прекрасный и парадоксально остроумный, иногда циничный и может быть каким угодно...

— Возвращаясь к политюмору. Я думаю, что политическая сатира в России закончилась после закрытия телепрограммы «Куклы».

— Да, но, кстати, есть вполне пристойные и любимые мною телевизионные юмористические передачи, например, «Городок». Замечательно органически смотрятся артисты Стоянов и Олейников, хотя у меня иногда есть претензии к текстам, где проскальзывает пошлинка. Также очень интересно работают ребята из «О.С.П. -студии» — Таня Лазарева и Миша Шац.

— Вам нравится «Comedy Club»?

— Я, видимо, в силу возраста «не догоняю» этой программы, которая мне кажется очень вульгарной, но она, скорей всего, в таком ключе создавалась и должна бить «под дых» и ногой ниже пояса, чтобы нокаутировать. Я к таким жестким воздействиям на наш организм не привык.

— Как вы думаете, почему и эта программа и масса других позаимствована с Запада? На отечественном телевидении есть только две оригинальные программы — «КВН» и «ЧТО? ГДЕ? КОГДА?». Неужели нет своих идей или просто не хочется напрягаться?

— Я, например, являюсь рьяным противником реалити-шоу, таких как «За стеклом» или «Дом-2». Они вообще для меня не существуют. Намного дешевле купить лицензионный продукт, чем напрягаться и создавать что-то своё. Я думаю, что это делается чисто из-за экономических соображений.

<- Но это касается и тех же сериалов. «Моя прекрасная няня» и «Не родись красивой» также имеют иноземное происхождение...

— Сериалы есть разные. Существуют вполне оригинальные, среди них — отличные образцы, например, из последних — замечательная работа «Ликвидация», а до этого серьезные экранизации классики — «Идиот» или «Доктор Живаго».

 — Вы «немного» путаете многосерийные телефильмы с так называемыми «мыльными операми», которые насчитывают по 200 серий.

— Что касается той же «Няни», я могу сказать, что этот сериал был чрезвычайно популярен, и сейчас будет сниматься его продолжение.

 — Почему сериалы обладают таким магнетическим воздействием на телеаудиторию всего мира?

— «Фишка» всех сериалов в том, что телегерои постепенно становятся членами твоей семьи, ты следишь за их переживаниями, а поскольку твоя жизнь совершенно бедна событиями и скучна, то внебрачные дети, получение наследства и прочие интриги вызывают большой интерес>.

— К сожаленью, наша беседа подошла к концу. Я вам желаю дальнейших творческих успехов!

— Большое спасибо и вам, Женя!

С Игорем Иртеньевым беседовал Евгений КУДРЯЦ

Газета «Русская Германия»№ 13 за 2008 год

Красным цветом выделен эпизод, не вошедший в окончательный вариант интервью.

* беседа проходила накануне выборов президента РФ (Прим. автора).

Наша справка:

Игорь Моисеевич Иртеньев родился 25 мая 1947 года в Москве.

Родители были так называемыми типичными представителями советской интеллигенции. Отец, Моисей Давыдович, — историк, мать, Ирина Павловна, по первому образованию также историк (вместе с отцом они перед войной окончили Московский историко-архивный институт), по второму — специалист по лечебной физкультуре. Отец умер в 1980 году, мама — в 1995-м.

До начала 70-х жили в опять же типичной московской коммуналке в Марксистском переулке, чем знакомство с всесильным учением и ограничилось. Этого двухэтажного деревянного дома давно уже нет, как, впрочем, и патриархальной слободской Таганки. Сейчас это полновесный Центр, а когда он учился в первом классе, одна семья, притом еврейская, через два дома от них, держала корову.

После окончания четвертой по счету школы нигде долго не задерживался, — покрутившись в какой-то конторе, поступил на заочное отделение Ленинградского института киноинженеров и почти одновременно пришел на телевидение механиком по обслуживанию киносъемочной техники.

Работал в отделе хроники, за двадцать лет объездил всю страну, ни малейшей тяги к инженерству не испытывал, поэтому диплом так и не пригодился. Зато на шесть лет отодвинул действительную военную службу, каковую мучительно проходил с 1972 по 1973 год в Забайкальском военном округе.

Женился довольно рано, в двадцать один год. С Лорой Злобиной прожил четыре года легко и весело, а, расставшись, сохранил добрые отношения на всю жизнь. Те же отношения сохранил и со второй женой, Соней Иртеньевой, хотя прожил значительно дольше и расставался, соответственно, куда тяжелей. Сказать, что дочка Яна видит папу только по телевизору, было бы сильным преуменьшением. С третьей, и, как сам говорит: «надеюсь, последней, моей женой, известной, тщеславно отмечу, журналисткой Аллой Боссарт, мы вместе восемь лет, а Вера, которой сейчас уже семнадцать, стала мне второй дочкой».

Писать сатирическую прозу и стихи начал в тридцать с небольшим, публиковаться — с 1979 года.

В середине 80-х познакомился с группой молодых литераторов, создавших наделавший много шума в столице клуб «Поэзия».

В 90-е годы редактировал иронический журнал «Магазин», учрежденный Михаилом Жванецким.

На протяжении нескольких лет еженедельно появлялся на телеэкране в образе «поэта-правдоруба» в программах Виктора Шендеровича «Итого» и «Бесплатный сыр».

В настоящее время выступает с авторскими рубриками в «Газете» и «Новой газете» и сотрудничает с программой «Плавленый сырок» на радиостанции «Эхо Москвы».

Соавтор мюзикла, которым Максим Дунаевский решил почтить память своего отца, в связи с юбилеем кинокомедии «Веселые ребята». Игорь Иртеньев с Вадимом Жуком написали либретто и 15 песен в добавление к тем пяти Дунаевского-старшего, которые звучат в фильме. Режиссер — остро мыслящий человек, с большим послужным списком таких постановок, как «Борис Годунов» в «Ла Скала», Виктор Крамер. Продюсером выступила Ирина Апексимова, которая также занята в спектакле как актриса, а в главных ролях Ирина Богушевская и Дмитрий Харатьян.

За авторскую колонку в одном из интернет-изданий Игорь Иртеньев был отмечен премией Союза журналистов РФ «Золотое перо». Газетные публикации Иртеньева часто переводятся на иностранные языки, выходят в виде книг.

GD Star Rating
loading...
GD Star Rating
loading...

Оставить комментарий или два