Родион Нахапетов: «Для меня съёмки в кино были не только актёрской практикой!»

В 2014 году актёру и режиссёру Родиону Нахапетову исполнилось 70 лет.  В беседе с нашим корреспондентом он вспоминает основные вехи творческого пути...

-  Родион, о чём Вы думали и мечтали, когда Вам было 14 лет?

-  Не смотря на то, что с этого момента прошло много лет, мои воспоминания о тех годах довольно яркие. В то время у меня произошла мутация, и появился уже не детский, а мужской голос¸ поэтому я принял участие в новогоднем празднике, хотя нас соблазнили тем, что за это мы бесплатно получим новогодние подарки. А потом я увлёкся и стал ходить в драматический кружок, где начал играть разные роли, и мне нравилось создавать возрастные образы: наклеивать бороду, делать искусственную лысину, натянув на голову чулок, т. е. мне хотелось преображаться и выглядеть иначе, чем я тогда выглядел. Такое желание пробудило во мне актёрские способности, и  я стал всерьёз мечтать о кинематографе и том, чтобы стать артистом кино.

— А почему именно кино?

— Мы тогда жили бедно, в театре практически не бывали, а билет в кино в то время стоил всего 10–20 копеек, которые всегда можно было найти, поэтому для меня этот иллюзорный мир на экране был очень интересным!

— Но Вы сначала пошли учиться в театральное училище, а не во ВГИК…

— Вы знаете, я никогда не был в театральном училище и даже не пытался туда поступить, это кто-то запустил обо мне ложную информацию: я в 16 лет окончил школу и сразу же поехал поступать во ВГИК, так как у меня не было никаких сомнений в том, что нужно одновременно пробовать поступать в другие театральные Вузы.

—  Как проходила Ваша учёба во ВГИКе? Чем она запомнилась?

— Сейчас моя учёба во ВГИКе воспринимается, конечно, как сказка – радостная и приятная. Дело в том, что когда ты находишься в ожидании и в предчувствии чего-то, то это делает твою жизнь более насыщенной, а я жил в предчувствии большой жизни – в кинематографе, и вообще я был самым молодым на курсе, однако ко мне относились с уважением. Наверное, это происходило благодаря моей серьёзности, либо по другой какой-то причине, а когда мои сокурсники ставили маленькие этюды, например, по «Войне и миру» Льва Толстого, то меня всегда приглашали в качестве режиссёра. Именно тогда мне запало в сердце то, что, кроме актёрской, есть и другая профессия, которая отвечает за всё – за поведение актёров и т. д. Мне это было интересно!

— Давайте теперь вспомним Ваш дебют в кино. Это была картина «Живёт такой парень».

-  Да, это была моя первая роль в кино!

— И каким образом Вы попали в этот фильм, проходили ли Вы кинопробы?

— В то время я заканчивал второй курс, и мне уже было 18 лет, а Василия Шукшина я знал только визуально, я не читал его рассказы, но часто видел в общежитии, т. к. он дружил с одной из наших сокурсниц. Видимо, в один из таких визитов Шукшин и обратил внимание на меня: вызвал на пробы, в результате чего я и был утверждён. Интересно, что, не смотря на мою молодость, я играл роль солидного инженера, который был достаточно зрелым человеком!

— Большую популярность и признание Вам принесла картина Никиты Михалкова «Раба любви». Вы согласны, что это – один из лучших его фильмов?

— Да, эта картина очень отличалась от других фильмов, прежде всего, по стилю и по подбору актёров. Там прекрасно сыграла Лена Соловей и Саша Калягин…

— В этом фильме снималось целое созвездие актёров – Евгений Стеблов, Олег Басилашвили, Юрий Богатырёв, Никита Михалков и многие другие!

— Да, Вы совершенно правы! И когда я прочитал сценарий, то сразу же сказал Никите, что это – очень интересно, поэтому я, конечно же, согласился на пробы, но при этом спросил: «Никита, скажи честно, ты, наверное, сам хотел сыграть эту роль?», на что он мне возразил: «Да что ты, нет!», однако, спустя годы, Михалков признался, что сам хотел сыграть роль Виктора Потоцкого, так что у него был соблазн, хотя меня и утвердили. Это была непростая работа, потому что Никита снимал за очень короткий срок: съёмки заканчивались поздно вечером, а по ночам шли репетиции, на которых присутствовал и оператор картины – Павел Лебешев, поэтому они имели значение не только для актёров. Но при этом оператор и художник тоже делали определённые замечания и вносили свои пожелания. Кроме того, меня решили покрасить в рыжий цвет, хотя плёнка по-разному передавала цвет волос, поэтому на каких-то кадрах они выглядят как светло-пепельные, а иногда – как тёмные, но меня постоянно подкрашивали, при этом мучая меня…

— Искусство требует жертв!

— Да, но во время съёмок мы уже ощущали, что делается что-то интересное: стилистически фильм был весьма необычен, и мы все в этом участвовали и поддерживали данный процесс!

— Вы говорили, что ещё в процессе учёбы у Вас уже возникли предпосылки к режиссёрской работе. Когда Вы поняли, что хотите стать режиссёром, что Вас к этому подвигло?

-  В основном, это был долгий процесс, поэтому тут нет какого-то чёткого дня или события, когда бы я сказал: «Всё, хочу быть режиссёром!», – такого не было. Моё желание стать режиссёром зрело медленно: ещё во ВГИКе, на первых курсах, я снимался у знаменитого мастера Марка Донского в фильме «Сердце матери», где играл роль молодого Ленина. Этот процесс был для меня настолько интересным – не в кадре, а именно за кадром, что Марк Семёнович отнёсся ко мне как к своему сыну: он всегда брал меня за руку после съёмок и вёл в монтажную, где Донской был царь и бог. Я смотрел, как он монтирует фильм, а когда проходили съёмки – в павильоне или на природе, то режиссёр всегда мне рассказывал, почему нужно снимать именно так, и у него было желание передать мне свой накопленный опыт. Я внимательно слушал, когда мне Донской открывал профессиональные тайны, поэтому он, можно сказать, заложил основы, а затем меня позвал Игорь Таланкин, у которого я учился на режиссёрском отделении ВГИКа, и я самостоятельно снял фильм «С тобой и без тебя» с Мариной Неёловой, а затем фильм – «На край света» по сценарию Виктора Розова. Для меня съёмки в кино были не только актёрской практикой: я смотрел, как работает Никита Михалков, Александр Адабашьян.

— А у Вас не было некоего раздвоения личности, когда Вы как режиссёр могли видеть ту или иную сцену по-другому? Вы не ссорились на этой почве с Михалковым?

-  Нет, никогда такого не было: я приходил на площадку как актёр, и у меня не было какого-то критического взгляда, что я бы сделал это по-другому. Даже когда я работал с режиссёрами не такого высокого уровня, я никогда не вмешивался в съёмочный процесс, поэтому у меня и не было этого раздвоения. Я очень рад, что у меня есть такое качество – не вмешиваться, а заниматься своей профессиональной работой.

— Сейчас мы перенесёмся в 90-е годы, когда на экраны хлынули коммерческие и низкопробные фильмы. Кино тогда снимали какие-то случайные люди, а как Вы пережили эту ситуацию?

— Я хочу сразу прояснить ситуацию: в 1987 году я снял фильм, который назывался «На исходе ночи», и эта картина была приобретена американской кинокомпанией «Двадцатый век Фокс» („20th Century Fox Film Corporation“), а в России по поводу этой картины не было особого восторга, но это – большая эпическая лента. И меня в 1989 году пригласили в Америку, чтоб я там представлял свой в фильм, и у меня была одна «нога» уже в США, поэтому я не так болезненно воспринимал эти 90-е годы. Но в это время в бывшем СССР снимались картины бездарными людьми, а талантливым режиссёрам этого не давали делать! Я уехал в Штаты, когда у власти ещё был Горбачёв, и мне было интересно работать над сценариями для Голливуда. Тут я познакомился с моей второй женой (Наталья Шляпникофф. Прим. автора), у нас появились общие планы, были назначены встречи с крупными кинодеятелями, поэтому у меня возникло желание поработать в Америке. Я знал о том, что в это время происходило в России, у меня даже появился проект «Стена», который я должен был снимать как раз в начале 90-хх годов, но на это не нашлось средств, и мне казалось, что с советской стороны дверь закрывается, а с американской, наоборот, – открывается. В Америке у меня было больше шансов, и в 1992 году «Двадцатый век Фокс» заключил со мной контракт на написание сценария для известной на то время актрисы Cары Джессики Паркер. Я был этим занят, у меня появились какие-то деньги, и на то время мы с Наташей полюбили друг друга и уже строили общие планы….

— Мне бы хотелось, чтобы Вы в заключение нашего разговора немного рассказали о  своём многосерийном фильме «Русские в городе ангелов», который Вы сняли в Голливуде с известными актёрами – Эриком Робертсом, Шон Янг и другими. Насколько отличается западное кинопроизводство от нашего?

— Я большой разницы не вижу, ведь и тут и там всё зависит от режиссёра, от того, какую он ставит перед всеми задачу. Все актёры, которые снимались в этой фильме – американские и российские, – относились к данной работе чрезвычайно серьёзно, потому что воспринимали наш фильм как рассказ о жизни  эмигрантов из СССР. Съёмки проходили в Америке и в России, а участие известных американских актёров мобилизовало наших, и им не хотелось, чтобы американцы переигрывали русских, поэтому все очень старались!

— Большое Вам спасибо за эту интересную беседу!

Беседовал Евгений Кудряц

Журнал «Немецко-русский курьер», май-июнь 2014 года

Это интервью на сайте кино-театр.ру

Родион Нахапетов: «Для меня съёмки в кино были не только актёрской практикой!»10.0102