Гарик Кричевский: «Я желаю, чтобы на территории Украины как можно скорее наступил мир!»
Имя Гарика Кричевского известно всем – независимо от того, любят ли они песни в жанре шансон или нет, хотя он сам не относит своё творчество к этому музыкальному стилю современной музыки. Сегодня он по праву входит в число популярных исполнителей, а его песни широко известны не только во всех странах бывшего Советского Союза, но и в дальнем зарубежье. Гарик любезно согласился ответить на вопросы нашего корреспондента и рассказал об основных вехах своей насыщенной биографии.
— Я читал, что Вас в детстве хотели назвать Габриэлем – в честь прадедушки. Это – семейная легенда или правда?
— Нет, действительно так и было: родители хотели мне дать имя Габриэль, но им в ЗАГСе сказали, что в СССР (а дело происходило в советские годы) такого имени нет, поэтому меня назвали Георгием.
Фото Елены Сыч, make-up Екатерины Царицкой
— Вы в детстве занимались в музшколе по классу ф-но, но без особого энтузиазма. Хотелось ли Вам тогда стать музыкантом?
— С одной стороны, я не хотел заниматься музыкой, а с другой стороны – музыка мне всегда очень нравилась. Просто я по натуре – ленивый человек, им был и до сих пор остался таковым. Всё, что было связано – с какими-либо тренировками, что и требует обучение на фортепиано, особенно на раннем этапе, мне делать не хотелось: многочасовые занятия и многократное повторение одного и того же музыкального материала мне претило. Я, конечно же, как и любой пацан, всячески этому сопротивлялся, хотя я любил музыку и рос в музыкальной семье.
— Ваши родители – врачи (отец – дантист, а мама – педиатр). То, что Вы стали учиться на врача – было больше решением родителей, хотевших продолжения медицинской династии или Вашим осознанным выбором?
— Дело в том, что у меня не только родители – врачи, но и бабушка с дедушкой, и прабабушка с прадедушкой, – у нас целая медицинская династия. Но мои родители были абсолютными демократами, они мне советовали какие-то вещи, но никогда ничего не навязывали. Учась в старших классах, я уже определился с будущей профессией и решил стать врачом.
— Вы родились во Львове. Ощущали ли Вы в детстве или в юности проявления антисемитизма по отношению к Вам или Вашим друзьям?
— Конечно, антисемитизм на бытовом уровне был, он есть и будет, но Львов – очень многонациональный город, там жили представители многих национальностей, а в досоветский период количество армян и евреев превышало число поляков и украинцев, поэтому во Львове из-за такой многонациональности таких проблем не ощущалось. Был советский антисемитизм, существовавший на государственном уровне, который выражался в том, что когда люди поступали в высшие учебные заведения, то у человека с еврейской национальностью шансов поступить было намного меньше. В частности, это касалось Львовского мединститута, где существовал определённый процентный барьер для евреев, и зачастую перескочить этот барьер было невозможно!
— Двоюродный брат моей мамы только с шестого(!) раза смог поступить во Львовский мединститут, так что мне это тоже известно!
— Но у нас никогда не устраивалось никаких уличных разборок по данному поводу: все дворы были многонациональными. Конечно, кто-то мог, сдуру или спьяну, сказать «Жид!», за что сразу же получал по морде и тут же понимал, что так делать не нужно! А в какой-то момент времени, я это хорошо помню, быть евреем стало модно, и люди начали в себе искать еврейскую кровь даже в том случае, когда её у них и не было, для того, чтобы уехать из страны.
— Мы на эту тему поговорим чуть позже, а пока скажите, как и почему Вы всё же решили оставить медицину – рентгенологию и полностью переключиться на музыку? Сыграл ли тут какую-либо роль пример Александра Розенбаума, который также работал на «Скорой помощи», а потом профессионально занялся музыкой? И почему Вы выбрали жанр «Шансон»?
— Вы задали сразу несколько вопросов, поэтому я попробую на них ответить по порядку. Во-первых, я ничего не выбирал: я просто писал песенки, а как это уже потом назвали – шансон – не шансон, не так важно. Я сам не знаю, почему именно шансон, у меня есть и jazz и latino и smooth jazz и всё, что угодно, например, дворовая песня. Во-вторых, мои песни просто понеслись по всему бывшему Советскому Союзу, мне предложили выступать с концертами, и я согласился. Совмещать работу врача и артиста невозможно, поэтому выбор был сделан естественно в пользу сцены. Если у человека есть возможность выбирать между сценой и чем-то другим, он всегда выберет сцену. Если кто-то говорит, что он не выберет сцену, то этот человек врёт, и ему просто не было сделано такого предложения!
— Александр Розенбаум сыграл какую-то роль в Вашем выборе или это – чистое совпадение?
— Я никогда не задумывался над этим, и данный факт – действительно совпадение.
— Просто я на одном из сайтов видел Вашу совместную фотографию.
— Это мы были вместе на одном из концертов. Я с многоуважаемым мной Александром Яковлевичем Розенбаумом – автором и исполнителем – познакомился тогда, когда уже сам лет десять был гастролёром, а в тот период времени, о котором говорили Вы, мы просто были ещё незнакомы!
— В Вашей биографии есть небольшой отрезок времени, связанный с эмиграцией в Германию. Чем был вызван Ваш отъезд из Украины и почему Вы не прижились в ФРГ и решили вернуться на Родину?
— Я Вам отвечу так: я полностью не уезжал и полностью не возвращался! Так получилось, что все мои друзья в какой-то момент времени уехали, а когда я к ним просто приехал совместить шопинг с выпивкой, то они мне посоветовали остаться, потому что была опасность, что после путча с возвращением «совка» и всё вернётся на круги своя и опять возникнет «железный занавес». Это меня абсолютно не устраивало, так как я готов пожертвовать многим, кроме свободы! Но потом у меня началась гастрольная жизнь: ежедневные гастроли и т.д. по территории бывшего Советского Союза, поэтому мне пришлось частично вернуться.
— За 10 лет Вы выпустили 10 дисков, это не мало. Насколько тяжело работать в таком плотном графике?
— Это как раз – малая толика из того, что у меня есть! На дисках представлено всего 120–130 песен, но их у меня намного больше, просто они не все записаны. Как я уже Вам говорил: я человек очень ленивый, и я это признаю. Если бы я был более работоспособным, то у меня было бы намного больше альбомов!
— Какая песня является Вашей «визитной карточкой» и почему?
— Я даже не знаю, можно назвать много песен. Безусловно, «Киевлянка», «Привокзальная», «Мой номер 245», «Осенний вечер», «О любви не говорят» и «Барселона». У каждого есть своя любимая песня, но если говорить о песне, которую знают абсолютно все, то таких наберётся десяток. У меня был один раз большой спор, когда нашлись люди, которые утверждали: песня «Плановая» – не моя, а народная и, существует чуть ли не с довоенных времён. Я родился в 1963 году, а написал эту песню в 1989 году, а люди мне доказывали, что ещё в 50-хх годах они её слышали. Когда песня уходит в народ, то она обрастает легендами, и многим кажется, что они всю жизнь жили с этой песней.
— Не многие знают, что Ваша супруга Анжела – племянница известного альтиста Юрия Башмета, но Вы об этом узнали не сразу.
— Я хочу сразу внести некую ясность: во-первых, моя жена – сводная племянница Юрия Башмета, т.к. отчим моей супруги является родным братом знаменитого альтиста. Во-вторых, когда мы познакомились с Анжелой, то я был невежествен в вопросах классической музыки и просто не знал в тот момент времени, кто такой Юрий Башмет. Если бы она мне тогда об этом сказала, то для меня данный факт ничего бы не значил. В процессе знакомства я узнал, что Юрий Башмет – один из лучших мировых музыкантов, первый альт мира, и т.д., но это всё произошли через многие годы.
— Что бы Вы могли пожелать себе и нашим читателям?
— Прежде всего, я всем хочу пожелать здоровья, хорошего настроения, чтобы сбывались все мечты, а всем читателям, у кого есть родственники в Украине я желаю, чтобы на территории Украины как можно скорее наступил мир, и люди перестали бы переживать за своих родственников, живущих в сложной ситуации. В Украине сейчас идёт война, и мы все очень надеемся на то, что она скоро закончится!
— А я со своей стороны хочу Вам пожелать новых творческих успехов и пригласить с концертами в Германию, потому что тут есть много Ваших поклонников, которые с удовольствием пойдут на Ваши концерты.
— К сожалению, по непонятным мне причинам, у меня ещё ни разу не было ни одного большого тура по Германии, хотя я ездил по несколько раз с турами по странам, где живут наши земляки, – в Австралии, в Америке, в Израиле, в Канаде и т.д., а вот Германия, которая рядом, как-то меня обошла стороной…
— Будем Вас ждать в Германии! Большое спасибо, за этот интересный разговор!
— И вам спасибо, Евгений!
Фото Елены Сыч, make-up Екатерины Царицкой
— С одной стороны, я не хотел заниматься музыкой, а с другой стороны – музыка мне всегда очень нравилась. Просто я по натуре – ленивый человек, им был и до сих пор остался таковым. Всё, что было связано – с какими-либо тренировками, что и требует обучение на фортепиано, особенно на раннем этапе, мне делать не хотелось: многочасовые занятия и многократное повторение одного и того же музыкального материала мне претило. Я, конечно же, как и любой пацан, всячески этому сопротивлялся, хотя я любил музыку и рос в музыкальной семье.
— Дело в том, что у меня не только родители – врачи, но и бабушка с дедушкой, и прабабушка с прадедушкой, – у нас целая медицинская династия. Но мои родители были абсолютными демократами, они мне советовали какие-то вещи, но никогда ничего не навязывали. Учась в старших классах, я уже определился с будущей профессией и решил стать врачом.
— Вы родились во Львове. Ощущали ли Вы в детстве или в юности проявления антисемитизма по отношению к Вам или Вашим друзьям?
— Конечно, антисемитизм на бытовом уровне был, он есть и будет, но Львов – очень многонациональный город, там жили представители многих национальностей, а в досоветский период количество армян и евреев превышало число поляков и украинцев, поэтому во Львове из-за такой многонациональности таких проблем не ощущалось. Был советский антисемитизм, существовавший на государственном уровне, который выражался в том, что когда люди поступали в высшие учебные заведения, то у человека с еврейской национальностью шансов поступить было намного меньше. В частности, это касалось Львовского мединститута, где существовал определённый процентный барьер для евреев, и зачастую перескочить этот барьер было невозможно!
— Но у нас никогда не устраивалось никаких уличных разборок по данному поводу: все дворы были многонациональными. Конечно, кто-то мог, сдуру или спьяну, сказать «Жид!», за что сразу же получал по морде и тут же понимал, что так делать не нужно! А в какой-то момент времени, я это хорошо помню, быть евреем стало модно, и люди начали в себе искать еврейскую кровь даже в том случае, когда её у них и не было, для того, чтобы уехать из страны.
— Мы на эту тему поговорим чуть позже, а пока скажите, как и почему Вы всё же решили оставить медицину – рентгенологию и полностью переключиться на музыку? Сыграл ли тут какую-либо роль пример Александра Розенбаума, который также работал на «Скорой помощи», а потом профессионально занялся музыкой? И почему Вы выбрали жанр «Шансон»?
— Вы задали сразу несколько вопросов, поэтому я попробую на них ответить по порядку. Во-первых, я ничего не выбирал: я просто писал песенки, а как это уже потом назвали – шансон – не шансон, не так важно. Я сам не знаю, почему именно шансон, у меня есть и jazz и latino и smooth jazz и всё, что угодно, например, дворовая песня. Во-вторых, мои песни просто понеслись по всему бывшему Советскому Союзу, мне предложили выступать с концертами, и я согласился. Совмещать работу врача и артиста невозможно, поэтому выбор был сделан естественно в пользу сцены. Если у человека есть возможность выбирать между сценой и чем-то другим, он всегда выберет сцену. Если кто-то говорит, что он не выберет сцену, то этот человек врёт, и ему просто не было сделано такого предложения!
— Александр Розенбаум сыграл какую-то роль в Вашем выборе или это – чистое совпадение?
— Я никогда не задумывался над этим, и данный факт – действительно совпадение.
— Это мы были вместе на одном из концертов. Я с многоуважаемым мной Александром Яковлевичем Розенбаумом – автором и исполнителем – познакомился тогда, когда уже сам лет десять был гастролёром, а в тот период времени, о котором говорили Вы, мы просто были ещё незнакомы!
— В Вашей биографии есть небольшой отрезок времени, связанный с эмиграцией в Германию. Чем был вызван Ваш отъезд из Украины и почему Вы не прижились в ФРГ и решили вернуться на Родину?
— Я Вам отвечу так: я полностью не уезжал и полностью не возвращался! Так получилось, что все мои друзья в какой-то момент времени уехали, а когда я к ним просто приехал совместить шопинг с выпивкой, то они мне посоветовали остаться, потому что была опасность, что после путча с возвращением «совка» и всё вернётся на круги своя и опять возникнет «железный занавес». Это меня абсолютно не устраивало, так как я готов пожертвовать многим, кроме свободы! Но потом у меня началась гастрольная жизнь: ежедневные гастроли и т.д. по территории бывшего Советского Союза, поэтому мне пришлось частично вернуться.
— За 10 лет Вы выпустили 10 дисков, это не мало. Насколько тяжело работать в таком плотном графике?
— Это как раз – малая толика из того, что у меня есть! На дисках представлено всего 120–130 песен, но их у меня намного больше, просто они не все записаны. Как я уже Вам говорил: я человек очень ленивый, и я это признаю. Если бы я был более работоспособным, то у меня было бы намного больше альбомов!
— Какая песня является Вашей «визитной карточкой» и почему?
— Я даже не знаю, можно назвать много песен. Безусловно, «Киевлянка», «Привокзальная», «Мой номер 245», «Осенний вечер», «О любви не говорят» и «Барселона». У каждого есть своя любимая песня, но если говорить о песне, которую знают абсолютно все, то таких наберётся десяток. У меня был один раз большой спор, когда нашлись люди, которые утверждали: песня «Плановая» – не моя, а народная и, существует чуть ли не с довоенных времён. Я родился в 1963 году, а написал эту песню в 1989 году, а люди мне доказывали, что ещё в 50-хх годах они её слышали. Когда песня уходит в народ, то она обрастает легендами, и многим кажется, что они всю жизнь жили с этой песней.
— Не многие знают, что Ваша супруга Анжела – племянница известного альтиста Юрия Башмета, но Вы об этом узнали не сразу.
— Я хочу сразу внести некую ясность: во-первых, моя жена – сводная племянница Юрия Башмета, т.к. отчим моей супруги является родным братом знаменитого альтиста. Во-вторых, когда мы познакомились с Анжелой, то я был невежествен в вопросах классической музыки и просто не знал в тот момент времени, кто такой Юрий Башмет. Если бы она мне тогда об этом сказала, то для меня данный факт ничего бы не значил. В процессе знакомства я узнал, что Юрий Башмет – один из лучших мировых музыкантов, первый альт мира, и т.д., но это всё произошли через многие годы.
— Что бы Вы могли пожелать себе и нашим читателям?
— Прежде всего, я всем хочу пожелать здоровья, хорошего настроения, чтобы сбывались все мечты, а всем читателям, у кого есть родственники в Украине я желаю, чтобы на территории Украины как можно скорее наступил мир, и люди перестали бы переживать за своих родственников, живущих в сложной ситуации. В Украине сейчас идёт война, и мы все очень надеемся на то, что она скоро закончится!
— А я со своей стороны хочу Вам пожелать новых творческих успехов и пригласить с концертами в Германию, потому что тут есть много Ваших поклонников, которые с удовольствием пойдут на Ваши концерты.
— К сожалению, по непонятным мне причинам, у меня ещё ни разу не было ни одного большого тура по Германии, хотя я ездил по несколько раз с турами по странам, где живут наши земляки, – в Австралии, в Америке, в Израиле, в Канаде и т.д., а вот Германия, которая рядом, как-то меня обошла стороной…
— И вам спасибо, Евгений!
Беседовал Евгений Кудряц
Журнал «Neue Zeizten», август 2014 года
Автор выражает признательность директору певца Анжеле Кричевской за оперативную помощь в подготовке этого интервью.
Фото Елены Сыч предоставлены пресс-службой певца Гарика Кричевского
Краткая биография Гарика Кричевского:
Гарик Кричевский (Георгий Эдуардович Кричевский)
Автор и исполнитель, заслуженный артист Украины
Лауреат премии Шансон года 2004, 2008 (Москва)
На данный момент имеет 9 авторских альбомов
loading...
loading...
Загрузка ...
